| Цитаты Веры Николаевны ПолозковойВера Полозкова ( 05.03.1986 - по н.в. ) - русская, актриса, певица, поэтесса | |
Тот, кто больше не влюблен - всемогущ
Ну, все уже: шепоток, белый шум, пустяк.
Едва уловимый, тлеющий, невесомый.
Звонка его ждешь не всем существом, а так
Одной предательской хромосомой.
Тот был счастливый переход,
От многомесячного сплина до непредвиденных забот.
Дурил декабрь. Кончался год.
Хватало утром аспирина,
Вина к полудню,
Водки в ночь,
Заметок в номер.
В промежутках по семьям и романам прочь. Мы разбредались.
Не до шуток,
Бывало нам и там и тут.
По семьям сдержанно молчали,
Влюбленные порой кричали.
И уходили сторонясь, от чувств сердечных, торопясь.
Дурил декабрь. Кончался год.
Она-глупа, он-идиот.
Всё больше людей вокруг, а меня всё меньше.
Как славно, что ты Сидишь сейчас у экрана
И думаешь,
Что читаешь не про себя.
Залегла в самом отвратительном грязном рву и живу в нём, и тщусь придумать ему эпитет.
Забери меня
Изнутри меня.
Покажи, как бывает
Вне меня.
Хочется каждую минуту знать, что тебе хватит сил на всю ту огромную важную жизнь, которую ты себе надумал.
Вот смотри - это лучший мир, люди ходят строем,
Смотрят козырем, почитают казарму раем;
Говорят: «Мы расскажем, как тебя сделать стройным»
Говорят: «Узкоглаз - убьем, одинок - пристроим,
Крут - накормим тебя Ираком да Приднестровьем,
Заходи, поддавайся, делись нескромным,
И давай кого-нибудь всенародно повыбираем,
Погуляем, нажремся - да потихоньку повымираем».
как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами.
Беда никогда не приходит одна.
Обычно она дерзей.
Беда приносит с собой вина,
Приводит с собой друзей.
И сердце вниз оседает, за
Стеночку не держась.
Не знаю, каких ещё слёз я себе напророчу.
Но ты был мне подлинно дорог - беспечен, порочен,
Испорчен, утрачен - но истинно мною любим.
Он дерзок. Он торжествует.
Он пурпуром догорает.
Пусть Бога не существует, -
Но Он меня покарает.
Я хотела как лучше, правда: надумать наших
Общих шуток, кусать капризно тебя за палец,
Оставлять у твоей кровати следы от чашек,
Улыбаться, не вылезать из твоих рубашек,
Но мы как-то разбились.
Выронились.
Распались.
Я могу быть грубой - и неземной,
Чтобы дни - горячечны, ночи - кратки;
Чтобы провоцировать беспорядки;
Я умею в салки, слова и прятки,
Только ты не хочешь играть со мной.
Нет той изюминки, интриги, что тянет за собой вперед; читаешь две страницы книги - и сразу видишь: не попрет; сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот; берешь ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот. В пределах моего квартала нет ни одной дороги в рай; и я устала. Так устала, что хоть ложись да помирай.
Я бы стала непобедимая, словно рать
Грозных роботов, даже тех, что в приставке Денди.
Мы летали бы над землей - Питер Пэн и Венди.
Только ты, дурачок, не хочешь со мной играть.
Не верь сомнениям беспричинным;
Брось проповедовать овощам;
И не привязывайся к мужчинам,
Деньгам, иллюзиям и вещам.
Ты влюбленная до чертей, а он просто пьян.
