| Цитаты Мишеля Уэльбека (Мишеля Тома)Мишель Уэльбек ( 26.02.1956 - по н.в. ) - француз, писатель, поэт | |
Счастья бояться не надо: его нет.
Одиночество вдвоём — добровольный ад.
Сексуальность — одна из систем социальной иерархии.
В жизни может случиться разное, но чаще всего не случается ничего.
Мёртвый поэт писать не может, отсюда необходимость оставаться живым.
Что бы там ни было, любовь существует, раз мы можем видеть её последствия.
Неудача, повсюду неудача. Одно лишь самоубийство призывно поблескивает в вышине.
Молодость, красота, сила: критерии у физической любви ровно те же, что у нацизма.
После пятидесяти жизнь только начинается, это правда; только вот кончается она в сорок.
Можете любить своё прошлое, можете его ненавидеть, но оно всегда должно стоять у вас перед глазами.
Что нас действительно волнует, это обстоятельства нашей смерти; обстоятельства рождения — вопрос второй.
Я констатирую, что мир устроен так-то и так-то, я прихожу к этому эмпирическим путем; ничего иного мне не дано.
Сексуальная жизнь мужчины делится на два этапа: на первом этапе он эякулирует слишком быстро, на втором у него не стоит вообще.
Не нравится мне этот мир. Решительно не нравится. Общество, в котором я живу, мне противно; от рекламы меня тошнит; от информатики выворачивает наизнанку.
Когда любят жизнь, то не читают. Впрочем, не особенно ходят и в кино. Что там не говори, доступ к миру художественного остается за теми, кого немножко тошнит.
Разжигать желания до полной нестерпимости, одновременно перекрывая любые пути для их осуществления, — вот единственный принцип, лежащий в основе западного общества.
Любовь, как редкое, позднее тепличное растение, может расцвести лишь в особом душевном климате, который трудно создать и который совершенно несовместим со свободой нравов, характерной для нашей эпохи.
И если человек смеётся, если во всём животном царстве только он способен на эту жуткую деформацию лицевых мышц, то лишь потому, что только он, пройдя естественную стадию животного эгоизма, достиг высшей, дьявольской стадии жестокости.
Я лучше, чем когда-либо, сознавал, что человечество не заслуживало жизни, что вымирание этого вида — со всех точек зрения благая весть; и всё же эти разрозненные, истлевающие реликты внушали какое-то скорбное чувство.
Вместе с эротикой почти сразу исчезает и нежность. не бывает никаких непорочных связей и возвышенных союзов душ, ничего даже отдаленно похожего. Когда уходит физическая любовь, уходит всё; вялая, неглубокая досада заполняет однообразную череду дней.
